Афганистан: страха меньше не стало

Представляет ли опасность движение «Талибан», находящееся у власти в Афганистане уже почти два года? Чего опасаются этнические азербайджанцы в этой стране? Об этом и многом другом «Каспий» беседует с директором Центра изучения современного Афганистана Омаром Нессаром.

Приближается вторая годовщина прихода к власти в Афганистане движения «Талибан». За это время талибам не удалось добиться международного признания, однако Афганистан участвует в некоторых международных структурах – например, в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в качестве наблюдателя.

Что изменилось в Афганистане за прошедшие два года? Стало ли людям жить лучше? На эти и другие вопросы «Каспия» отвечает директор Центра изучения современного Афганистана Омар Нессар:

– По некоторым показателям, как ни странно, ситуация улучшилась. Например, жертв среди мирного населения за минувшие два года стало меньше, так как талибы перестали проводить прежнюю политику. Но в целом проблемы сохранились и даже умножились. Главное, что страха меньше не стало.

Не улучшилась экономическая ситуация, во многом она еще как-то держится за счет иностранной гуманитарной помощи. Международного признания «Талибан» не добился, да и вряд ли это у них получится в обозримом будущем. Если все будет продолжаться в том же духе, произойдет внутренний взрыв, вызванный социально-экономическим положением. И если посмотреть на историю Афганистана, то внутренние взрывы всегда приводят к вовлечению внешних игроков.

Есть очень важный момент: обязательства, которые взяли на себя талибы перед международным сообществом, до сих пор не исполнены, нет даже признаков того, что «Талибан» будет их выполнять. А среди них – разрыв отношений с террористическими группировками, после чего мог бы сформироваться новый подход к действующим властям Афганистана.

– Между тем в последнее время поступает много сообщений о том, что талибы могут или даже должны участвовать в Шанхайской организации сотрудничества. Об этом недавно заявили в России. Хотя режим «Талибана» не признают и в РФ, но Афганистан остается страной-наблюдателем в ШОС. Как с этим быть? Если талибы остаются в ШОС, то это свидетельство частичного признания?

– Здесь международное сообщество оказалось в сложном положении. Я не помню в истории международных отношений такого феномена, который мы наблюдаем сейчас при талибах. Есть признаки признания «Талибана», где-то есть послы. Но на самом деле ни одна страна мира не признала новое правительство Афганистана, сформированное «Талибаном».

Что касается ШОС, то после прихода талибов к власти эта организация пошла на некоторые уступки, но в дальнейшем отстранилась. Получилась необычная ситуация, когда на российских федеральных каналах перечисляли страны, входящие в ШОС, и страны-наблюдатели, но Афганистан просто не упоминали.

Что касается участия Афганистана в международных проектах, то все зависит от признания «Талибана», ведь их реализация требует огромных инвестиций. Без этого ни один финансовый институт не станет сотрудничать с новыми властями Афганистана. Кроме того, все будут обращать внимание на то, в какую сторону страна будет развиваться, в том числе и в экономическом плане, какие будут законы. А сейчас в этом полная неопределенность.

 – Среди этих международных проектов есть, например, «Лазуритовый коридор» – транзитный проект между Турцией, Грузией, Азербайджаном, Туркменистаном и Афганистаном. Получается, эти проекты пока будут заморожены?

– Думаю, да. Хотя «Лазуритовый коридор» не предусматривает крупных инвестиций внутри Афганистана, это некая комбинация других коридоров вокруг страны. Но его будущее все равно зависит от развития транспортной инфраструктуры, а значит, какие-то деньги все равно нужны.

– В мире заявляют, что признание талибов зависит от многих факторов. Но чаще всего говорят о необходимости создания инклюзивного правительства и соблюдении прав человека. А что, на ваш взгляд, мешает признанию талибов?

– На самом деле международное сообщество подвели ожидания, ведь талибы многое обещали. «Талибану» удалось убедить часть стран мира в том, что они готовы разорвать отношения с террористическими структурами, создать инклюзивное правительство и соблюдать права человека в той или иной форме. Какие-то страны ставят на первое место права человека, особенно права женщин, другие – безопасность и нейтрализацию террористических групп. А некоторые на первое место выводят вообще экономические проекты.

– А давайте пойдем от обратного: какие обещания талибы выполнили?

– Интересный вопрос (смеется – Ред.). Они же говорят, что все выполнили, так как на все смотрят иначе. Например, с их точки зрения правительство – инклюзивное, но мировое сообщество считает иначе. Талибы запутались в вопросе прав женщин, говорят, что они соблюдаются с религиозной точки зрения. Но когда в Афганистан приезжают делегации из мусульманских стран и объясняют талибам, что происходящее как минимум не совсем совпадает с нормами ислама, то талибы переходят к «национальным обоснованиям». А на самом деле «Талибан» просто устанавливает свои порядки, какие уже были в 90-е. Просто сейчас они действуют медленнее, анализируют реакцию внешних игроков.

– А как живется национальным и религиозным меньшинствам – шиитам хазарейцам, азербайджанцам гызылбашам и афшарам и другим? Говорят, положение просто невыносимое...

– Давайте начнем с их участия в политической жизни. Скажем, шииты вообще никак не участвуют, они изолированы. Что касается гызылбашей, афшаров и других, то здесь очень важным фактором является ограничение или даже запрет на получение образования и работу женщинам. Они всегда чувствовали себя наиболее свободными в этих вопросах, стремились получить образование и работу. Поэтому введенные запреты прежде всего касаются именно их. А в меньшей степени это касается жителей юга и востока Афганистана – пуштунов.

– В последние месяцы было очень много сообщений о том, что на севере Афганистана скапливаются тысячи боевиков из различных террористических организаций. И это угроза для Центральной Азии, Ирана и даже Азербайджана. Действительно ли есть повод для беспокойства?

– Вот здесь я бы вернулся к началу беседы, когда вы спросили о том, что изменилось в Афганистане за два года. Внешних игроков, конечно же, интересует вопрос безопасности. Афганистан как рассматривался в качестве источника угрозы в последние 20-30 лет, так до сих пор и рассматривается, и, возможно, той же угрозы вкупе с неопределенностью стало больше. Посмотрите на заявления международных организаций, стран, которые выражают свои опасения.

И вот что очень важно: сами талибы, хотя и не подтверждают переброску боевиков на север страны, но и не опровергают этого...